Интервью: "Обучение и супервизия: европейский опыт"

 Михаил Бородянский: Гуни, я бы хотел поговорить об обучении, которое Вы проводите в Граце, в Австрии. Мы планируем менять структуру и наполнение нашей обучающей программы, и мне интересен Ваш опыт. Например, хочется узнать о том, кто может стать участником Вашего обучения.

Гуни Бакса: Мы рассматриваем обучение расстановочной работе как повышение квалификации, которое следует за уже имеющимся образованием. Мы уже много лет назад договорились с Гунтхардом Вебером и большой группой других расстановщиков, которые преподают расстановки, что берем на программы только тех людей, кто уже имеет профильное образование — психологическое или психотерапевтическое. У нас, в Граце, обязательными условиями принятия на обучение являются наличие специального образования и реальная деятельность в качестве психотерапевта, консультанта, медиатора.

А еще нашим требованием является то, чтобы человек, который пришел учиться на расстановщика, имел опыт расстановочной работы для себя (в качестве клиента) как минимум девять дней.

Мы посылаем анкету тем, кто заинтересовался обучением расстановкам: в ней есть вопросы о профессии и других моментах, в том числе о том, зачем кандидату нужна расстановочная работа, как он собирается применять полученный опыт. Мы выясняем, какое у человека есть образование, что он изучал до этого, помимо своей основной специальности. И на основании ответов на нашу анкету мы отбираем кандидатов и связываемся с ними. Иногда бывает, что мы не берем их сразу, а рекомендуем, перед тем как пойти обучаться расстановкам, еще сделать это, это и это… Или сообщаем некоторым, что мы готовы видеть их в качестве участников, но не хотим выдавать им сертификат. Иногда бывает так, что кто-то из кандидатов просто заинтересован  в личностном росте, в саморазвитии. И конечно, с такими людьми мы заранее договариваемся, что они не получат у нас сертификат.

М. Б.: А люди, имеющие образование и опыт работы, тоже могут не получить сертификат? Есть какие- то основания отказа, кроме образования?
Г. Б.: Если окажется, что у кого-то есть и образование, и опыт работы, но он при этом психически нездоров, мы ему не дадим сертификат…

М. Б.: …или не возьмете на программу?

Г. Б.: Ну, заранее это нельзя определить, мы же людей знаем только на основании ответов на вопросы анкеты. У нас в контракте есть такой пункт (участники подписывают этот контракт), что после первого модуля мы обсуждаем, будет ли человек принимать участие в дальнейших модулях.

М. Б.: О чем этот контракт?

Г. Б.: Существует учебный план, мы его рассылаем участникам, и в нем есть пункт, что после первого модуля обе стороны могут решить, продолжать сотрудничество или нет. То есть после первого модуля сами участники определяют, что они дальше не хотят учиться, или руководители (ведущие) программ могут сказать, что дальше не надо. Если все в порядке, участие становится обязательным. Отказываться дальше — значит нарушать контракт.

М. Б.: Если можно, коротко, какие основные задачи ставятся перед обучением? Что главное за это время хочется дать участникам? Знания, опыт, какую-то, может быть, внутреннюю перестройку?

Г. Б.: Целью нашего образования, как мы это описываем, является то, чтобы участники, прошедшие курс, могли быть способны применять расстановочную работу в собственном рабочем контексте. Если к нам пришли, например, медиаторы, то наша цель состоит в том, чтобы они в своей практике медиаторства могли применять в том числе и расстановки. Если это психотерапевты, чтобы они могли встроить расстановки в свою психотерапевтическую деятельность; если это консультанты, то, значит, чтобы они могли применять расстановки в контексте консультаций.

После основного обучения мы проводим еще дополнительные модули. Эти модули призваны поддержать самостоятельную деятельность расстановщиков, то есть те, кто прошел обучение, более или менее самостоятельно начинают делать расстановки. Вообще, у участников обучения нет такой цели — стать просто расстановщиками, предлагать расстановку в качестве самостоятельной услуги. Ни в Австрии, ни в Германии, ни в Швейцарии, ни в других странах, о которых я знаю, расстановки не являются самостоятельным психотерапевтическим подходом.

М. Б.: Как проверяется квалификация ваших выпускников после окончания программы?

Г. Б.: У нас 28 человек — самое большое количество участников группы. Они всегда во время модуля работают парами. Начиная с третьего модуля, мы все больше и больше предоставляем им возможность работать самостоятельно. Я, Кристина (Кристина Блюменштайн. — Примеч. ред.) и другие преподаватели — мы все активнее комментируем все, что они делают, даем им обратную связь. Системы экзаменов — того, что у вас называется «супервизией», — у нас нет.

В больших объединениях расстановщиков существуют списки квалифицированных расстановщиков. В Австрии, например, работает австрийский форум по системным расстановкам, у них есть список квалифицированных специалистов.

М. Б.: Кто в него попадает и на каком основании?

Г. Б.: Есть выработанные четкие критерии квалификации. И мы, предлагая свою обучающую программу, очень придерживаемся этих критериев.

М. Б.: В чем суть этих критериев?

Г. Б.: Для того чтобы попасть в этот список, те, кто прошел обучение, например, у нас, должны доказать определенное количество часов практики. Подтвердить каким-либо образом, что за два года они провели определенное число расстановок. Это информация о количестве конкретных дней и часов в обучающих группах, об определенном количестве часов супервизии. Поскольку у нас на этом повышении квалификации мало людей, то каждый из нас — или я, или Кристина, — мы видим работу участников по меньшей мере дважды или трижды. Если мы видим, что там что-то не так пошло, рекомендуем участнику подождать. Однажды одному обучающемуся мы сертификат не дали, так как он проявил признаки психического нездоровья. Но мы, конечно, лично общались с ним на эту тему, обо всем ему говорили.

Таким образом, мы настолько хорошо знакомы с теми людьми, с которыми работаем, что, в общем, нам не нужно никаких экзаменов, это уже достаточная проверка. У меня такое ощущение, что экзамен противоречит расстановочной работе, то есть сам по себе экзамен противоречит сути метода. Для меня важно, чтобы люди выработали свой собственный стиль в процессе обучения.

Также обучающиеся должны принимать участие в расстановочных группах, проводящихся опытными ведущими, то есть минимум шесть дней они должны присутствовать на работах опытных расстановщиков. Мы ценим, когда они знакомятся с разными стилями ведения расстановок и когда они могут развить свой собственный подход из разных стилей, которые увидели. Мне кажется, что с этим сложно оказаться в ситуации экзамена, то есть это явления, друг другу противоречащие.

М. Б.: А есть ли какие-то требования к уже закончившим обучение расстановщикам? Например, у нас хотят ввести требование, чтобы каждые пять лет расстановщик повышал свою квалификацию, это подтверждал, и тогда он остается в реестре. В России похожая система существует у врачей.

Г. Б.: Пока у нас такого нет. Но я не могу назвать ни одного расстановщика, который сам этого не делает, сам не повышает свою квалификацию... Вообще, мне кажется, что эта методика опять-таки противоречит подходу. Мы очень много говорим о внутренней позиции расстановщика, и для меня эта позиция уважения и внимания — практически самое важное в работе. Я думаю, что с помощью контроля невозможно развить такого рода позицию.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ ВО ВТОРОМ НОМЕРЕ ЖУРНАЛА "СИСТЕМНЫЕ РАССТАНОВКИ"