Интервью: "Расстановки в терапии пар"

 Михаил Бородянский: Светлана, я хочу поговорить с тобой о терапевтической работе с парами
и о твоем интересном опыте в этом направлении.

Светлана Воробей: Несколько лет назад на семинаре по супружеской психотерапии коллега из США Эллин Бэйдер, женщина в возрасте, с большим профессиональным опытом работы с парами, сказала о том, что, когда выйдет на пенсию, будет проводить кампанию против индивидуальной терапии, а только за супружескую или семейную. Тогда это заявление показалось мне слишком революционным. Но теперь, благодаря уже собственному опыту, я понимаю, что в таком подходе очень много мудрости, именно такая терапия перспективна.

Моя позиция не столь категорична, как у западных коллег, но я также прихожу к выводу, что единственный путь благоприятного решения супружеских проблем — это работа с парой. Если
клиент выбирает индивидуальную терапию, то, как правило, это ведет к разрушению его отношений с партнером. Может быть, и не сразу, но в итоге все равно происходит разрыв. Если ко мне приходят клиенты с проблемой во взаимоотношениях,
я всегда предлагаю: давайте-ка вдвоем на расстановку, парой.

М. Б.: Чаще всего сначала с запросом приходит один человек?

С. В.: В последние годы приходит довольно много молодых пар. Для молодого поколения психотерапия — это уже в порядке вещей, и они не стесняются, им это интересно. И естественно, в процессе работы у этих клиентов происходят положительные изменения в отношениях, это очень радует и их самих, и меня как специалиста. Но чаще всего, конечно, начинает терапию кто-то один. Как правило, женщина. И очень часто она говорит о том, что мужчину не вытащить к психологу, что он не верит в возможность помощи и тому подобное.

Для меня это показатель того, насколько вероятно сохранение отношений в паре: если жена с мужем не может договориться о том, чтобы обратиться к психологу ради спасения семьи… Эту предварительную работу я оставляю им: если вы готовы, то решайтесь и приходите.

Я очень люблю, когда на расстановки приходят пары. Это эффективный метод и очень впечатляющий процесс: двое партнеров со стороны наблюдают, какой «танец» происходит между ними. Мы смотрим на их взаимодействие (заместители нам его показывают), и сразу четко, ясно, без каких-либо дополнительных вопросов видно все, что происходит в их отношениях. Не остается места для замалчивания и самообмана.

М. Б.: Как люди реагируют, когда они видят некую правду своей жизни?

С. В.: Конечно, по-разному. Но в целом положительно. Потому что в душе каждый знает, что происходит на самом деле. То, что они видят, вызывает у них сильный эмоциональный отклик. Очень часто говорят, что заместитель произносит те же слова или так же выглядит, как жена или муж в жизни. Когда начинает всплывать скрытая реальность — о том, почему у них такие взаимоотношения, — вот это бывает неожиданным для пары, но, как правило, принимается, потому что это правда.

М. Б.: Но ведь часто в расстановке проявляются какие-то параллельные отношения, которые неизвестны второму партнеру. Тогда эта расстановка может стать не консолидирующей, а, наоборот, разрушающей то зыбкое состояние, в котором пара существует?
С. В.: Безусловно. Здесь я очень осторожна. Если я понимаю, что всплывают какие-то параллельные отношения, что есть намек на это, я никогда это не обозначаю.

М. Б.: То есть ты не ставишь фигуру, которая сама напрашивается в поле?

С. В.: Я ставлю фигуру неизвестного, абстрактную фигуру. Называю ее «абстрактным скрытым элементом», иногда — «тайной», иногда — «существенным элементом». Выбираю в зависимости от контекста какое-то безопасное название. Уважение к тайне партнера, мне кажется, очень важно. Я считаю, что это ответственность пары или партнера — рассказать, сделать так, чтобы это стало открытым. Будет ли он это раскрывать — его дело, но по крайней мере пара увидит, что есть нечто и что оно влияет.

М. Б.: Если женщина приходит одна, ты как-то помогаешь ей смотивировать ее партнера на совместную работу?

С. В.: Все-таки это ответственность женщины, в этом проявляется саморегулирующая функция пары. Я объясняю значимость и важность прихода на расстановку вдвоем, но дальше жена должна приложить усилия, чтобы мотивировать мужа прийти, то есть это самостоятельное решение партнеров, я не вмешиваюсь. Единственное, что я предлагаю, — чтобы сначала они вдвоем пришли ко мне — не в группу, а на консультацию, познакомились, чтобы повысился уровень доверия ко мне. Но не настаиваю.

М. Б.: Что, если этот процесс не налаживается: например, отношения достигли уже такого уровня, что сейчас совместный приход в принципе невозможен?

С. В.: Тогда меняется взгляд на ситуацию и содержание запроса, и задачи терапии уже другие. Женщина осознает, что ее партнер не хочет работать над сохранением отношений, что фактически она осталась одна. И это очень важный момент. Я дальше продолжаю работать только с женщиной, но она уже понимает, что идет работа не над сохранением отношений, а над тем, чтобы ей самой освоиться в трудной ситуации и принять какое-то решение.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ ВО ВТОРОМ НОМЕРЕ ЖУРНАЛА "СИСТЕМНЫЕ РАССТАНОВКИ"