Продолжение книги "Крылья для перемен. Системное организационное развитие"

 

Когда человек совершает махинации, он немедленно уволен. В этом случае очевидно, что он нарушил границы общественной коллективной совести настолько, что теряет своё право принадлежать организации. Будет ли предпочтительнее здесь, как обычно, прикрыть факт мошенничества чем быстрее, тем лучше, сделать его невидимым и для организации и для остального мира?

Ну что... мы закончим здесь разговор о мошенничестве или отважимся рискнуть и решимся пойти дальше в его системное происхождение?

И если мы рискнём, как нам начать смотреть глубже в «системное» мошенничество?

Мы можем это сделать, спросив себя: «Решением чего могут послужить эти махинации?» Такие неудобные вопросы предполагают, что нечто большее здесь на кону, что это не просто чей-то акт недобросоветсности. И тут следом за первым вопросом сразу же встаёт другой: «Что это противозаконное действие уладило, и привело к более здоровым взаимоотношениям? Какой баланс давать-брать он выровнял?»

Эти вопросы приглашают вас внимательно рассмотреть происхождение нарушителя, а также и происхождение и предпосылки организации или общества, в котором произошло преступление.

 

 

Первым делом следует проверить был ли обманут сам нарушитель лично в своей жизни, или кто-то или что-то не дотянули до его ожиданий. В этой ситуации отчётливо видно для чего нарушитель стремится к компенсации.

Но мошенничество также может быть мотивировано и подсознательным паттерном. Тогда стоит разобраться были ли чьи-то интересы серьёзно ущемлены в более ранних поколениях; возможно интересы целой семьи. Если бы мы могли слышать подсознание нарушителя, возможно оно сказало бы: «Я отдаю это в твои руки, дорогой Х». Тогда вопрос к нарушителю таков: «Для кого в действительности ты совершил это преступление?»

Если махинации практикуются в конкретной организации чаще, чем можно ожидать, тогда можете спросить себя - была ли ваша организация когда-либо вовлечена или была ли виновна в создании серьёзного дисбаланса давать-брать.

Например, когда мы смотрим на роскошь домов вдоль каналов в Амстердаме, мы невольно задаёмся вопросом, кто заплатил высокую цену за накопление этого богатства? Тогда становится непонятно почему поддержка, оказанная голландской программой помощи так называемым «развивающимся» странам, не может быть оплачена странами, получающими эти деньги?

В оргнаизациях, где мошенничество совершается регулярно, происходит своего рода подсознательное сотрудничество между нарушителями и «жертвами» организации.

Старшая государственная служащая Мексиканского министерства здравоохранения была поражена тем, что увидела, когда пришла со своим запросом на расстановочную группу: невероятное количество махинаций и столько денег, так и не дошедших до людей, которым они предназначались: до больных. К моему большому удивлению зрители начали шептаться и хихикать. Тогда не задумываясь , я задал вопрос, обращённый больше к участникам расстановки, чем к служащей: «Как вы думаете, есть ли намерение остановить мошенничество и обман?» И тут аудитория притихла. Сразу же стало очевидно, что мы были вовлечены в более обширную общественную тему. Очень вероятно, что тема хронического мошенничества и злоупотребления доверием ведёт своими корнями в социально-культурную историю страны, и тем не менее, может быть и динамикой преступника и жертвы.

Это ведёт нас к совершенно другому аспекту мошенничества, довольно удаленному от простой концепции причины и следствия.

Каков эффект мошенничества на саму систему? Во всех случаях мошенничества, которые я наблюдал, это являлось существенной проблемой. В мексиканском примере госслужащая не отважилась больше смотреть коллегам в глаза. Как если бы покрывало стыда легло поверх целой системы, вызывая симптомы, похожие на травму: поток прервался и контакт сотрудников был нарушен; они потеряли связь друг с другом и с регулирующими принципами организации.

Я отчётливо помню как работал с Директором Социальных Услуг. Как и мексиканская госслужащая, он был очень огорчён мошенничеством в своей организации. В один момент он почти в отчаянии обратился к своим коллегам: «Это вас не касается. Это касается одного конкретного человека». Его коллеги отреагировали: «Это полная чушь; нас всех это касается!»
Это был очень важный инсайт. Системе не помогает расследование преступления и свершение правосудия (хотя это и должно произойти). Это заблуждение думать, что изоляция события снова вернет сотрудникам комфортную и продуктивную обстановку. Изоляция инцидента и сокрытия факта мошенничества служат верным рецептом для продлевания беспокойства в организации и повторения этого паттерна в будущем. И, повторюсь снова, что на самом деле исцеляет здесь, это встреча лицом к лицу с реальностью и осознанием того, что глубинная причина, приведшая к совершению преступления продолжает влиять на систему в целом.

 

Продоление в следующем выпуске рассылки портала...

Читать предыдущую главу