Рефлексивные команды как способ супервизии: расстановка как диалог
Супервизия
За…
Термин «супервизия» означает, что эксперт, или человек, знающий толк в своем деле, наблюдает (супер — «сверху», визио — «осмотр») за работой обучающегося или новичка. Термин такжепредполагает различие в авторитете и власти между супервизором и обучаемым. Во многих ремеслах новичку требовалось пройти период ученичества для освоения тонких аспектов мастерства. Этот способ передачи материализованного знания от знатока к новичку и сохранял, и развивал уровень ремесла. Во многом вся человеческая культура построена на некой передаче экспертного знания, идет ли речь о ремонте компьютера или выращивании овощей. Такая передача знаний имеет множество форм, от «смотри–слушай–учись» и поучительных историй туземных старейшин в культурах высокого контекста до детальных инструкций нашей высокотехнологичной западной культуры низкого контекста.
Концепция супервизии пришла в сферу расстановок из психотерапии. В психотерапевтическом сообществе супервизор встречается с терапевтами, чтобы обсудить дела пациентов, обеспечить возможность проработки сложностей, с которыми,возможно, столкнулся психотерапевт в работе с клиентом, и обеспечить использование наилучших методов в интересах клиента. Чтобы супервизор мог оценивать и инструктировать практикующего терапевта, они должны прийти к соглашению относительно того, что является наилучшими методами.
Можно сказать, что в школах стратегической семейной терапии и быстрой терапии, таких как Институт ментальных исследований в г. Пало- Альто, Калифорния, эта идея превратилась в получение практикующим терапевтом обратной связи от коллег. Вместо постфактум-супервизии команда терапевтов, находящаяся в скрытой за зеркалом комнате, смежной с работающим терапевтом и клиентской семьей, выдвигала терапевту и клиентской семье прямые предложения в реальном времени. Метод рефлексивной команды, обсуждаемый в этой статье, появился в результате такого подхода.
…и против
Супервизия — деятельность противоречивая,
если речь идет о тех, кто готовит расстановщиков.
Некоторые тренеры убеждены, что проводить
супервизию невозможно, другие считают, что
супервизия является слишком травмирующей
для начинающих расстановщиков и не должна
проводиться. С другой стороны, есть и те, кто
полагает, что супервизия необходима для
подготовки хороших расстановщиков, и те, кто
считает, что должны существовать стандарты и
определения для хорошей работы расстановщика.
Такие крайние точки зрения по поводу супервизии заинтриговали меня. Я заинтересовалась опытом супервизоров и их подопечных. Каким было воздействие супервизии на качество работы расстановщика? Как я могу это узнать? У меня нет ответов, и по мере того, как идет время, у меня появляется все больше и больше вопросов.
Вместо того чтобы отвергнуть супервизию, я заинтересовалась тем, что данная практика может нам рассказать о том, как мы передаем знания в нашей области. Супервизия, конечно, может быть болезненной, уничижительной и обескураживающей, если она проводится плохо. С другой стороны, полезная обратная связь, как бы она к нам не приходила, может стимулировать самоанализ и стремление к новым знаниям, привести к личностному росту и развитию. Такая обратная связь может помочь нам выбраться из зеркального зала собственных мыслей, помочь увидеть то, как мы воздействуем на других.
Разве не это происходит, до некоторой степени,
в расстановке? Сидя на краю круга, мы получаем
новый взгляд на себя, на нашу ситуацию, на наше
воздействие на других в мире. Однако остаются
острые вопросы: каким стандартам (если вообще
они есть) должны соответствовать расстановщики?
Что такое хорошая работа расстановщика и
как мы ее оцениваем? Может ли супервизия
предоставить нам — как расстановщикам, тренерам
и обучающимся, больше возможностей в плане
самоанализа и знаний или нет?
Расстановщики являются носителями групповой совести
Мой коллега однажды сказал, что все преподавание является процессом социализации. В этом случае будущий расстановщик (или обучающийся любому ремеслу) изучает виды поведения и паттерны, которые позволяют ему принадлежать к «группе расстановщиков с чистой совестью». Обучающиеся расстановкам, естественно, смотрят на тренера, чтобы понять, как нужно работать при расстановке. Кроме того, те из нас, что работают тренерами, обычно принимают плату в обмен на услугу обучения. Какого результата следует ожидать участникам нашего тренинга в обмен на их когда- то честно заработанные деньги? Как мы или они узнаем, был ли обмен «брать–давать» справедлив? Эти вопросы важны для тренеров и студентов и часто не раскрыты в нашем сообществе.
Я хочу внести ясность: в этой статье я не выступаю ни за супервизию, ни против нее. Я описываю подход, использовавшийся участниками программы и мной как тренером во время четырехдневной супервизии, которая проходила в августе 2010 года в г. Сан-Паулу в Бразилии.
Парадоксальная природа супервизии расстановочной работы
В традиционной супервизии обучающегося просят провести часть работы с клиентом на глазах группы его коллег-студентов и супервизора. Затем обучающемуся дается обратная связь в различных формах: некоторые из них позитивны, некоторые негативны. Мне интересно, как студенты могут чувствовать себя спокойно, обнажая собственные несовершенства и натыкаясь на острые углы в присутствии своих коллег и тренеров после наблюдения за тем, как тренеры с многолетним опытом демонстрируют свой профессиональный опыт? В этой ситуации новичку-расстановщику сложно чувствовать себя свободным для того, чтобы экспериментировать и учиться. Расстановка становится больше представлением, чем процессом во благо клиента или обучающегося расстановкам.
В дополнение к давлению, созданному ситуацией супервизии (и здесь, да простит меня читатель, я собираюсь предъявить претензию установившейся практике), обучающийся еще должен быть достаточно сосредоточен и восприимчив, чтобы наладить связь с клиентом, клиентской системой, заместителями и т. д. Обучающиеся (как и большинство людей, стремящихся присоединиться к определенной группе совести2) втайне также хотят знать: « А как меня оценивают? Как моя работа соотносится с работой так называемых экспертов? Примут ли меня?» Даже если студенты презрительно отвергают советы экспертов или тренеров, они, возможно, втайне жаждут обратной связи, которая даст им понять, есть ли у них шансы быть принятыми группой или нет. Желание получить обратную связь и принадлежать к группе может подорвать рабочий процесс, который мог бы вызвать позитивную обратную связь, которая так необходима обучаемому.
Может ли тренер проводить супервизию, не воздействуя на качество работы обучающегося? Скорее всего, это невозможно. Из собственного опыта могу сказать, что работа на глазах у коллег и более опытных экспертов способствует развитию уверенности расстановщика, но в то же время работать так нелегко. Да и вообще — сложно находиться в состоянии равновесия, когда тебя оценивают.
Паттерны поведения являются результатом наших взаимодействий во времени и пространстве, то есть результатом опыта. Если это так, тогда то, что мы делаем, весь наш опыт, влияет на то, чем станет расстановочная работа. Размышления по поводу нашего опыта являются частью развития живого сообщества, объединенного опытом. Работа расстановщика, как любое другое ремесло, по крайней мере отчасти, является приобретенным навыком. Нам нужно развивать телесное ощущение поля, практические реакции на то, что появляется, когда мы работаем с клиентами или заместителями, и уверенность, которая позволит людям выполнять расстановочные работы с нами. Изучение работы расстановщика требует моделей для воспроизведения, случаев проб и ошибок и обратной связи от истоков — наших клиентов и заместителей, если не тренера.
Даже если мы как тренеры воздержимся от супервизии наших студентов, наши отзывы об их работе являются некой формой обратной связи. Как отмечает Грегори Бейтсон, не общаться невозможно. В связи с этим возникает вопрос:
что мы выдаем в качестве обратной связи, как мы ее даем и осознаем ли мы, как мы это делаем?
С одной стороны, текучая природа расстановки может быть скована, если расстановщик находится под прицелом оценки, с другой стороны, быть в роли 300-килограммовой гориллы неприятно.
Тренеры также испытывают необходимость принадлежности, им нужны студенты, чтобы группа обучающихся принимала их как лидеров. Существуют ли способы привести в равновесие напряжение, вызванное необходимостью некоего спектакля перед супервизором, и внутреннее состояние потока и связи, необходимое для работы расстановщика?
Я размышляла над этими вопросами, когда этим летом поехала в Сан-Паулу проводить четырехдневную супервизию, являющуюся частью тренинга из восьми модулей по организационным расстановкам. Можно ли уменьшить оценочные аспекты супервизии? Можно ли усилить ощущение принадлежности и уверенность в эксперименте для начинающих расстановщиков? Существует ли способ дать оценку, не уменьшая стремление обучающихся к знаниям? При подготовке к этому мероприятию я вспомнила другой мастер-класс, в котором участвовала рефлексивная команда равных коллег. Без всякой «супервизии» рефлексивная команда давала обдуманные отзывы, заставляющие задуматься студентов, участвующих в мастер-классе. Можно ли использовать рефлексивную команду в качестве супервизии при расстановках?
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ ВО ВТОРОМ НОМЕРЕ ЖУРНАЛА "СИСТЕМНЫЕ РАССТАНОВКИ"
Вам понравилась статья? Подпишитесь на рассылку новостей Портала «Расстановщик» и получайте раз в месяц анонсы всех новых материалов на свой e-mail.
Каталог расстановщиков Выберите город
Товар недели
Берт ХеллингерПорядки помощи 500