Зачем нужны организационные расстановки?

Снова и снова в России – и, что удивительно, только в России – меня спрашивают, нужны ли вообще организационные расстановки. Семейные расстановки, говорят мне, решают все проблемы, когда я удивленно задаю встречный вопрос. И добавляют: если решены проблемы конкретного человека, индивидуума, решены ведь все проблемы на свете.

Конечно – если я в ладу с самим собой, то я спокойно смогу справиться с любыми трудностями. И на самом деле, семейная расстановка помогает многим людям прийти к миру с самим собой или собственными корнями. И раз мне пришло на ум слово «мир», то скажу вот что: часто мне приходится слышать, что семейные расстановки вносят вклад во всеобщее примирение в нашем жестоком мире.

Итак, зачем вообще нужны организационные расстановки, этот младший брат расстановок семейных? Как Вы видите, я быстро не сдаюсь.

Достаточно большую часть своей жизни человек проводит в различных организациях. Уже в детстве он проходит через детский сад, потом через разные школы, добирается до университета и находит себе работу на предприятии или в какой-нибудь компании. Так или иначе, ему все время приходится иметь дело с властями. Он покупает товары в магазинах разных торговых сетей, может быть, состоит в той или иной политической партии, вступает в то или иное профессиональное объединение. А если, например, сломает ногу, то обращается в больницу.

Проход через разного рода организации накладывает отпечаток на жизнь отдельного человека, и иногда это может быть решающим. Иногда организации облегчают жизнь, иногда делают ее тяжелой. Но всегда они организовывают его жизнь, а именно – они направляют ее течение в надежные колеи привычек и повседневных дел. И тем самым также ограничивают его свободу.

Однако организации не являются чем-то, что было дано нам свыше. Их создают, и создают люди, они рукотворны. Конечно, утверждение, что организации отражают суть человека, было бы несколько упрощенным. «Мое предприятие отражает мою душу», - услышал я недавно от одного предпринимателя. Это не неправда. Но такое высказывание упускает из вида другую сторону медали, а именно, что организации откладывают свой отпечаток на людей, которые имеют с ними дело. Достаточно вспомнить всех тех функционеров в бюрократических предприятиях на востоке и западе, которые не горят на работе. Здесь мы имеем круговую структуру: люди составляют организацию, организация влияет на людей.

Один тибетский мастер однажды сказал: «Ты всегда можешь изменить либо себя, либо те отношения, в которых ты живешь». Это высказывание можно применить и по отношению к организациям. У нас всегда есть выбор: либо измениться самим (изменить свою позицию и отношение), либо поменять организацию в том случае, если она ущемляет или ограничивает нас болезненным образом.

Именно тогда, когда речь идет о структурных и организационных изменениях, имеет смысл применение организационных расстановок!

Практику организационных расстановок можно грубо разделить на две основные области применения.

В одной области клиент расставляет свой профессиональный запрос и прорабатывает вопросы, связанные с его личным профессиональным успехом (и тем, что ему препятствует). В большинстве случаев в таких расстановках на первом плане стоят динамики взаимоотношений между ним и другими людьми. С помощью смены структурных уровней дополнительно можно привлечь к рассмотрению и моменты личностного развития клиента (всегда имея в виду, что это должно иметь смысл и быть уместным). В таком случае организационная расстановка преобразовывается в семейную. Но чисто организационные моменты выступают либо как своего рода задний план, фон рассматриваемых событий, либо совсем выпадают из рассмотрения.

В другой области применений этот задний план, фон, сам становится главной темой. На передний план выступает организация, а аспекты взаимоотношений между отдельными людьми или вопросы личного успеха, наоборот, уходят на задний. Вопрос звучит больше не «как мне лучше позиционировать себя в организации?», а «какие шаги нам (вместе как команде) надо предпринять, чтобы организация как целое могла развиваться?». Такое применение организационных расстановок направляет свое внимание на все те аспекты, которые относятся к успешному преодолению трудностей внутри организации. Другими словами, расстановки вскрывают центральные вопросы взаимосвязей между устройством, развитием и управлением организации. Также они вовлекают в рассмотрение такие взаимозависимости как:

• взаимодействие между каналом сбыта, существующей маркетинговой стратегией, управлением качеством, каким-либо инновационным проектом и целевым оборотом той или иной бизнес-сферы или
• взаимозависимость между распорядком больницы, профессиональной этикой врачей, программой уменьшения издержек, давлением вышестоящих организаций и политикой министерства здравоохранения или
• взаимоотношения между учителями, органами надзора, реформой образования, существующей образовательной концепцией и учениками некой школы.

Центральным моментом при таком способе рассмотрения является фокусировка на игре сил в больших системах. Речь идет о структурах. Конечно, здесь речь идет и о том, чтобы найти хорошее решение, которое бы связало (достойное) будущее с исходными условиями. Такой вид организационной расстановки можно с успехом применять внутри организации с привлечением тех, кого это непосредственно касается: руководителей и менеджеров проекта, которые хотят вместе найти хорошее решение для дальнейшего развития своей организации и готовы идти и методически новыми путями. Расстановочная работа в этом случае приводит к тому, что команда или группа людей берет на себя ответственность за создание будущего. При этом наблюдается некоторое сходство с так называемыми политическими расстановками (в том виде, как их практикуют Альбрехт Мар и другие).

В заключение своей речи в поддержку применения организационных расстановок я бы хотел изложить еще несколько важных соображений, которые пришли ко мне в течение моей работы организационным расстановщиком. Вот они:

• для меня речь в процессе расстановки идет о том, чтобы сделать видимым и доступным первый шаг в направлении возможного решения, а не о том, чтобы выстроить всех в «правильный порядок» (или корректно проработать процесс-схему). Мне важна жизненность – то есть практическая применимость – решений, а не правдоподобность и точность воспроизведенного на сцене образа. Процесс нацелен на высвобождение энергии для первого шага в направлении будущего. В связи с этим оперирование понятием правдоподобность, правда, кажется мне несколько затруднительным моментом. Поскольку образ будущего и импульс, направленный на его осуществление, нельзя назвать «правильными» или «неправильными», только «правдоподобными» - в смысле логичными и убедительными.
• Проживание изменения состояния от возбуждения до информации и становление явным намерения являются центральными моментами расстановочной работы. Поэтому я понимаю расстановочную работу решительно как процесс коллективного осмысления (Weick, 199¹). На первой стадии смысл всегда является наполненным, «имплицитным» смыслом. Поэтому я по возможности подключаю к расстановочной работе диалог. Это позволяет выстроить рамки для того, чтобы эксплицировать смысл на языковом уровне и закрепить его в коллективном бессознательном. Из этой вдохновляющей уверенности возникнет потом действие без всяких «но» и «если».
• Расстановочная работа является для меня коллективной медитацией. Это практика, которая, будучи похожей на практики бон-буддистской традиции, как ей учит, например, Тендзин Вангьял Ринпоче (Wangyal, 2004²), открывает непосредственный доступ к опытному знанию или к имплицитному коллективному разуму. Подобно медитации она черпает жизненную силу из покоя, тишины и простора и открывает потенциал для позитивных изменений в профессиональной, личной и общественной сферах жизни.

Организационная расстановка всегда прибегает к (ранее имплицитному) опытному знанию. Она является – в отличие от, например, языка или чисел – кодом, который подчиняет свою внутреннюю «логику» этому опытному знанию. Можно было бы сказать, что расстановочная работа позволяет непосредственно проявляться опытному знанию, не подвергая его концептуальной обработке. Так, смысл не выворачивается наизнанку из-за обращения только к эксплицитному знанию. Именно в расстановке смысл претворяется в и через сценическое движение. Или, говоря словами Берта Хеллингера и Гунтхарда Вебера, «смысл это то, что проявляется как последовательное развитие живого движения» (Weber, 1993, стр. 197³).