Заметка про взрослость

Всем, вращающимся около психологии, знакома схема Эрика Берна «родитель» – «взрослый» – «ребенок». Она условна, как и любая схема, описывающая живое, но мне нравится – понятная, рабочая.

Я размышляю вот о чем. В начале, когда человек появляется на свет, в его внутренней структуре присутствует только «ребенок». Он познает мир, любопытен, спонтанен в своих реакциях. Он исследует, рискует, удивляется, фантазирует, пугается, радуется, злится, испытывает разные чувства. Его движущая сила – «ХОЧУ», он стремится к исполнению желаний, не ограничивая их ни реальностью, ни запретами.

Потом (через довольно короткое время) формируется внутренний «родитель». Человек интегрирует в себя правила и нормы поведения сообщества, в котором он живет, родительские требования. Он не может не делать этого, иначе ему не выжить. Движущая сила «родителя» – «ДОЛЖЕН», он стремится соответствовать консервативным, проверенным временем установкам. Он занимает место, где он удобен другим, и начинает соизмерять свою свободу желаний со свободой других, появляются границы. Эти границы не выстроены им самим, они привнесены извне.

Проходит еще какое-то время (?), и человек начинает осознавать окружающую реальность. Он наблюдает и делает выводы, он выбирает сам, что для него полезно сейчас. Движущая сила «взрослого» – «МОГУ», он стремится к адекватному взаимодействию со средой. Он разумен и ответственен. Ответственен в том смысле, что принимает реальность такой, какая она есть, оценивает вероятность каких-либо событий на основе прошлого опыта. Он способен сомневаться, анализировать и быть свободным. Именно через «взрослого» проявляется важная функция баланса: он регулирует активность «родителя» и «ребенка».

В этой модели человек един в трех лицах. Но на практике это не так. В какой-то момент времени в нас доминирует «родитель». Мы следуем предписаниям и/или учим жить окружающих, оцениваем, занимаем снисходительную позицию, блокируем проявления чувств, теряем спонтанность.

Или напротив. Мы уходим в «детскую» позицию, погружаемся в свои желания, встречаемся с их неудовлетворенностью, болью, обидой, но и с творчеством, наивностью, влюбленностью. Бесконтрольно проявляем свои чувства и провоцируем чувства в других.

Но вот ведь какая странность. Я встречала много «родителей» и много «детей», но мало встречала «взрослых». Почему?

Позиции «родителя» и «ребенка» при минимальном развитии «взрослого» довольно манипулятивны. Вспомните, как часто мы требуем чего-либо от партнера (из «родителя») и тут же обижаемся, что он не соответствует нашим ожиданием (из «ребенка»). При отсутствии осознанности «взрослого» мы кувыркаемся из «родителя» в «ребенка» и обратно, мы бесконечно крутимся в этом колесе.

Надо отметить, что Эрик Берн придумал такую схему для описания коммуникации, а не отдельного индивида. Но внутри нас из-за искажения границы с миром тоже происходит коммуникация: мы ругаем себя, жалуемся, осознаем. И имея внутри себя развитого «родителя» и «ребенка», мы находим партнера с такими же доминирующими позициями. И включаемся в игру: «Дай мне то, чего я хочу. Ты должен». – «Нет, ты дай мне. Ты должен». Мы попадаем в зависимость.

Почему же мы остаемся в этой игре и не взрослеем? Взрослым быть не выгодно. Находясь во взрослый позиции, мы теряем гарантии, что этот мир таков, каким мы хотим его видеть. Мы становимся готовыми ко всему. Мы перестаем быть должными по определению, но принимаем и то, что наши желания вовсе не должны исполняться. Мы считаем СЕБЯ ответственным за то, что с нами происходит. В этом есть сила и одиночество. Почему одиночество? Потому что во взрослом состоянии мы понимаем, что сами по себе никому не нужны. И это нормально.

Во взрослении есть принятие себя разным: не каким-то определенным, а разным, согласно обстоятельствам и личностным изменениям. И есть принятие другого, как постоянно меняющегося, разного. Принятие встреч и расставаний.

Как происходит взросление? Я уже как-то писала о механизме сепарации от родителя (на основе метода системных расстановок). На уровне негласных посланий происходит следующее. Родитель говорит: «Ты должен». Ребенок отвечает: «Нет». Родитель: «Тогда накажу, не дам любви». Ребенок: «Ок. Твоя любовь уже есть у меня внутри, я могу нести ее дальше в мир самостоятельно. Спасибо, дорогой родитель, я пошел». Родитель: «Я люблю тебя таким, какой ты есть». Сепарация может сначала вызвать боль. А потом ребенок смотрит на родителя с уважением и благодарностью, а родитель на ребенка – с любовью и гордостью.

Но это еще не все. Позиция «взрослого» предполагает отказ от ожиданий любви от мира. И, как ни странно, только после этого мы обретаем во всей полноте способность давать безусловную любовь. Транслировать ее и через «ребенка» (я восхищаюсь тобой и рад твоему проявлению), и через «родителя» (я забочусь о тебе таком, какой ты есть), и через «взрослого» (я уважаю твое и мое одиночество, твои и мои границы).

Я уже написала о доминанте «родителя» и «ребенка». А чем же опасен доминирующий «взрослый»? Лично дня меня – своей безжизненностью и безразличием. Прямо сейчас я не в чувствах, не в убеждениях, я в анализе. И если я задержусь здесь долго, то почувствую себя не слишком живой. А вам станет со мною просто скучно.